Недавно опять пересматривал свои старые записи и наткнулся на интересный анекдот, наделенный глубоким экзистенциальным смыслом. Вот этот анекдот:

Внутри материнского организма находятся два плода, два будущих близнеца. Один из них спрашивает другого:
- Как ты думаешь, есть ли жизнь после родов?
Другой отвечает ему:
- Не знаю. Оттуда еще никто не возвращался.

На самом деле этот анекдот перекликается с психологическим значением известного символа. Дело в том, что внутриутробное существование в некоторых случаях ассоциируется с темой райского существования. Пуповина, связывающая мать с плодом, символизируется посредством библейского образа дерева добра и зла. По крайней мере, так считает известный американо-чешский психиатр Станислав Гроф.

(c)С.Выгонский

Продолжаются споры вокруг поста "Плоды и матери видят одинаковые сны". Один из спорщиков даже вышел из числа так называемых постоянных читателей блога в знак несогласия с позицией автора блога. Однако, судя по всему, обсуждение столь непростой темы не завершено. Возвращаясь к фразе моего оппонента "система (мозг) пока работает вхолостую", замечу, что она ничего не проясняет относительно содержания снов у зародышей и его предназначения. А они, сны, существуют, о чем свидетельствуют данные ЭЭГ. Против этого не поспоришь. И если у взрослого человека сновидения направлены на повышение его приспосабляемости к окружающему, то совершенно очевидно аналогичное предназначение и точно такая же функциональность фетальных снов. Иными словами, фетальные сны должны рассматриваться в качестве одного из механизмов психического развития будущего младенца. И еще: отсутствие жизненного опыта (откуда он у зародышей?) как материала для генерирования сновидных сюжетов лишний раз доказывает то, что в этом случае для формирования образов фетальных снов должны использоваться символические содержания, относящиеся к генетической или коллективной памяти.